Рыцарь Золотого Сокола - Констанс О`Бэньон

Катарина побледнела от гнева, ее не устраивал такой поворот событий.

— Но, Ваше Величество, в таком случае родившийся ребенок будет считаться законным наследником Фалькон-Бруина. А как же мои дети, если Райен потом женится на мне? — раздраженно сказала она.

— Король Генрих написал мне обо всем подробное письмо и объяснил, что дитя, родившееся от этого брака, унаследует корону Талшамара, а не Фалькон-Бруина.

Однако Катарину это все равно не очень-то утешило. Сердце ее разрывалось при мысли о том, что Райен — ее любимый Райен! — обнимает другую женщину, пусть даже немолодую и некрасивую, если верить словам королевы Мелесант.

— Тебе не о чем беспокоиться, милая, — сказала Мелесант, словно угадав ее мысли. — Я уверена, что чувство Райена к тебе осталось прежним.

— Боюсь, что это уже ничего не изменит, — проговорила Катарина, отнюдь не желая успокаиваться. — Узнав о женитьбе Райена, мой отец разгневался и объявил, что посылает меня в Англию. — Она часто-часто заморгала, и лицо ее обрело плаксивое выражение. — Он говорит, что на Фалькон-Бруине, где каждый знает, что Райен меня бросил, мне придется терпеть постоянные унижения.

Мелесант забеспокоилась. Она не ожидала, что лорд Хайклер будет движим в своих поступках гордостью, а не благоразумием. Это надлежало уладить.

— Я непременно поговорю с твоим отцом. Надеюсь, мне удастся убедить его в том, что ничего унизительного для тебя не произошло. У вас с Райеном все еще может прекрасно устроиться — но, разумеется, тебе для этого надо быть здесь, а не в Англии. В конце концов, нельзя забывать и о том, что, если бы Райен не женился на этой талшамарке, его уже не было бы в живых.

Катарина ответила королеве Мелесант взглядом столь выразительным, что можно было не сомневаться: смерть Райена огорчила бы ее куда меньше, чем его женитьба.

Наконец из коридора послышались голоса, и Катарина встала, готовясь достойно встретить ненавистную соперницу.

Мелесант, однако, указала ей на незаметную дверь, за которой находилось небольшое боковое помещение.

— Подожди там, пока я тебя не позову, — сказала она. — Сначала я должна сама поговорить со своими детьми.

Катарина предпочла бы остаться, но королева Мелесант не любила, когда ей прекословили, поэтому девушка поспешила скрыться за дверью.

Мелесант в нетерпении смотрела на вход. Райен был достойным противником, и она собиралась сполна насладиться его окончательным поражением. Он наверняка захочет взойти на отцовский престол, но престол уже занят ею, и она не уступит его никому, даже собственному сыну.

Подумав, что будет лучше, если Райен с Кассандрой сначала побеседуют со своей матерью наедине, Джиллиана вместе с сэром Хэмфри и Неттой задержалась на некоторое время в коридоре. По тому, как настороженно сэр Хэмфри держался за рукоять меча, она догадалась, что он готов ждать от хозяйки этого замка чего угодно.

Едва Райен с Кассандрой появились на пороге, Мелесант с улыбкой простерла к ним руки.

— Наконец-то все мы снова вместе!

Но вместо того чтобы броситься в материнские объятия, брат с сестрой остановились у самой двери, явно не разделяя ее радость.

— Не все, мама, — холодно заметил Райен. — Как видишь, с нами нет отца.

Мелесант горестно закивала головой.

— Да, для всех нас это тяжелая утрата.

— Я уверен, что ты скорбишь по нему каждый день, — бесстрастно произнес Райен.

Мелесант решила не обращать внимания на его колкости и перенесла все свое внимание на дочь. Кассандра в детстве не отличалась особой миловидностью и вдобавок раздражала мать своей нескладностью и худобой. Теперь же она заметно округлилась, расцвела и стала гораздо интереснее. В голове у Мелесант тотчас пронеслась мысль, что, возможно, удастся неплохо выдать ее замуж, не тратясь на большое приданое.

Не отрывая глаз от пола, девушка нехотя подошла к матери и сдержанно коснулась губами подставленной щеки.

— Славная моя девочка! Какая жестокая разлука…

— Конечно, жестокая, — послышался от двери голос Райена. — Ведь ты сама добровольно передала свою девочку стражникам короля Генриха, чтобы они увезли ее в Лондон и бросили в Тауэр. Все это время мы с Кассандрой томились в заключении, ждали смертного приговора и никак не могли понять: а почему ты при этом осталась на свободе?! Чтобы было кому поплакать о нас?

— Ты что же, думаешь, что я позволила бы Генриху казнить моих собственных детей? — оскорбленно вскинулась Мелесант. — Да как у тебя язык повернулся говорить такое родной матери? Не вступи я тогда, к нашей обоюдной выгоде, в переговоры с Англией, меня бы тоже увезли в Тауэр и что тогда?

— Что-то я не почувствовал, чтобы ты вступилась за нас перед Генрихом. А ведь нас уже готовились вести на эшафот. Кстати, а была ли ты в тот день в Англии?

— Нет, меня там, конечно, не было, но зато там был Эскобар, и он собирался весьма решительно действовать от моего имени…

Райен горько рассмеялся, откинув голову.

— О, разумеется, Эскобар, могущественный Эскобар! Его слово закон для всех властителей мира!.. — Он оборвал смех и брезгливо скривился. — Кастильский подлый прихвостень! Ни он, ни ты сама уже не смогли бы нас спасти. Да ты и не пыталась. Это было под силу лишь одной живой душе на земле — и она появилась в тот самый день и спасла нас. Теперь она стала Моей женой.

Райен умолк, но в его пылающем взоре Мелесант прочла все то, чего он не договорил. Не выдержав, она отвернулась.

Выйдя в коридор, Райен взял Джиллиану за руку и появился на пороге вместе с ней.

— Миледи, позвольте представить вам мою жену. Джиллиана, королева Талшамара. А это моя мать, правительница Фалькон-Бруина.

Мелесант, разумеется, заметила, что Райен намеренно возвысил свою жену над нею, подчеркнув, что она всего лишь правительница острова, а не полновластная королева. Однако она умела, когда надо, скрыть свое недовольство.

— Милая вы моя! — восторженно вскричала она, устремляясь навстречу Джиллиане. — Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за то, что вы вернули мне моих детей?..

— В этом нет нужды, королева Мелесант, — прервала ее восторги Джиллиана, чуть выше поднимая подбородок. — Я сделала это по доброй воле и ни от кого не жду благодарности.

Замедляя шаг, Мелесант все внимательнее вглядывалась в королеву Джиллиану. Интересно, с чего она взяла, что ее невестка должна быть «в летах»? Должно быть, оттого, что Генрих настаивал, что Райен женился не, по своей воле. Джиллиана явно была моложе Райена, даже, пожалуй, моложе Катарины. Более того — она была красавица!